Представление о том, что научное открытие как бы естественно вытекает из накопленных фактов, давно уже устарело в свете современной философии науки. А потому очевидно, что если бы Майкл Фарадей не был горячо верующим человеком, он бы не открыл электромагнитную индукцию. То, что электрическая энергия может превращаться в магнитную было к тому времени хорошо известно, но Фарадей был уверен - именно в силу своих религиозных убеждений в гармоничности и осмысленности творения - в том, что можно и магнетизм превратить в электричество. Он производил опыты годами, над ним потешались, а он с упорством фанатика стучал в эту стену, - в в конце концов открыл то явление, на котором работают теперь все электростанции. Будь его вера послабже, мы бы до сих пор имели электроэнергию только из химических батареек да электростатических машинок - вряд ли ушел бы далеко прогресс.*
Все Фарадей были людьми труда — скромными и честными. Они принадлежали к небольшой религиозной секте чандеманов*, получившей свое название по имени ее главы Роберта Зандемана, и, таким образом, не были связаны с официальной англиканской церковью. Это в известной мере обуславливало независимость и самостоятельность их убеждений.*
Наиболее существенным дополнительным фактором собственного образования Фарадея была, без сомнения, его позиция смирения; поэтому нас не могут удивить исходные позиции в его философии образования.
“Это образование [умственное] начинается и заканчивается смирением. Оно может начаться только с осуждения своих недостатков”.У самого Фарадея смирение уходило своими корнями в его религиозные убеждения. В начале лекции, посвященной умственному образованию, Фарадей оправдывается: “Здесь было бы неуместно вдаваться в этот предмет [теологию] глубже; достаточно ограничиться требованием абсолютного разграничения между религиозной и повседневной верой. Меня могут упрекнуть в слабости, когда я отказываюсь использовать интеллектуальные процедуры, которые я считаю безукоризненными в применении к достаточно высоким материям, к еще более возвышенным предметам. Я согласен принять этот упрек. Но даже в самых земных вещах, Его неуловимые следы со времен сотворения мира можно различить вполне отчетливо и понять через другие созданные предметы, несмотря на Его вечную власть и божественную силу; и я никогда не обнаруживал ничего несовместимого между теми вещами, которые человек может познать благодаря душе, заложенной в человеке, и теми вещами, относящимися к его будущему, которые заложены в нем самом, и теми возвышенными вещами, относящимися к его будущему, которые он не может знать, даже обладая душой”.
Приверженец агностицизма Тиндаль признавал, что “созерцание Природы и его собственные взаимоотношения с ней вызывали в Фарадее некотого рода душевную экзальтацию... У него нельзя отделить философию и религиозные чувства; как правило, одно переходило в другое”. “Фарадей отстаивал примат веры. Мир познаваем и приспособлен к нуждам человека, потому что Бог разумен и добр”.*
Комментариев нет:
Отправить комментарий